Пальцы хотят здесь что-то написать.
Глухи и тоскливы эти советские интонации. В них люди умирают, а потом со стенок падает портерт Брежнева и стекло лежит мелкой россыпью алмазов вместо ковра. Но ходить по нему уже некому. В пыли лежит бутылка водки, топор и увядшие букеты роз крови.
Хочется купить кладбище и танцевать альтернативой. Там так уютно. Лишь бы не убрали из под головы Библию. И можно засыпать.
Заплетаешь православные мотивы в шипы на руках, а потом будешь подпевать им что-то вроде Satsugai из Detroit Metal City.
В этом сталинском безмолвии время застыло и тоска все невыносимей, тела живые сами разлагаются, безо всяких там редуцентов.
Тихо-тихо, только слышно как распадаются комплексы молекул.
Потом мои мозги будут витать в воздухе только как молекулы и ничего более.
Все нейроны, вся кожа, даже это вечно больное сердце и кровь. Все превратится в мелкие невесомые, невидимые частички.
И кто-то вдохнет их.
Примет за свои.

Это мой единственный шанс слиться с тобой.